ВАСИЛИЙ НИКОЛАЕВИЧ СКАЛОН
профессор, биолог, краевед, учёный-охотовед сибирского края
Василий Николаевич Скалон родился в семье, имевшей глубокие культурные традиции. Его дед, Василий Юрьевич Скалон,— земский деятель, экономист, литератор, имя которого вошло в энциклопедии. Отец, Николай Васильевич Скалон, — юрист, кандидат прав Петербургского университета, в юности много ездивший по России с Г.И. Успенским, был не только страстным охотником, но другом и знатоком природы. Мать, Софья Николаевна Скалон, была последней в роду известного академика екатерининских времён П.И. Рычкова.
Книги, научные интересы, глубокая любовь к природе окружавшие мальчика, не могли не способствовать укоренению в нём стремления к умственной деятельности. Страсть к охоте отца и раннее участие в его охотничьих занятиях, большая охотничья литература влекли его в эту область деятельности. Можно сказать, он рос, чтобы стать охотоведом.
Начав свою трудовую жизнь в 1918 г., В.Н. Скалон уже в 1920 г. соприкоснулся с научно-исследовательской деятельностью. Он стал препаратором-таксидермистом в Новониколаевском краеведческом музее, которым заведовал известный литератор и художник-таксидермист М.А. Анзимиров.
Увлечение природоведением В.Н. Скалон проявил ещё будучи учеником реального училища. Став слушателем школы взрослых II ступени в Новониколаевске, уже в 1921 г. он проявил себя как активист Новониколаевского общества любителей мироведения (создано известным астрономом М.А. Златинским).
В 1922 г. он поступил на медицинский факультет Томского университета, но в ту же осень перешёл на естественное отделение физико-математического факультета, избрав путь натуралиста-зоолога. С первых шагов он включился в научно-исследовательскую работу и не прекращал её никогда.
Научные силы на факультете были значительны. Широкой известностью пользовались профессора: ботаник В.В. Сапожников, энтомолог М.Д. Рузский, натуралист широкого профиля Г.Э. Иоганзен, орнитолог В.А. Хахлов. Чрезвычайно узкий круг студентов-зоологов способствовал близкому общению их с учёными, позволял им пользоваться всеми возможностями лабораторий и библиотек.
Успешно развёртывалась и общественная деятельность зоологов. Было создано Сибирское орнитологическое общество, издававшее журнал «Урагус», в редакции которого трудились Г.Э. Иоганзен, В.А. Хахлов и молодой датский зоолог, сотрудник факультета Г.X. Иогансен. Самое широкое участие в этой деятельности принимали студенты, в том числе и В.Н. Скалон.
Работать зоологом В.Н. Скалон начал в 1924 г. как член Алтайской экспедиции Каменского краеведческого музея. В 1925—1926 гг. он работал в Сибирском институте защиты растений в Новосибирском и Кузнецком округах. Однако ещё ранее он начал трудиться на поприще охотоведа. Именно – в 1923 г. под руководством Г.Д. Махоткина он работал в архиве Сибкрайохотсоюза, а в Томске в студенческие годы был участником деятельности областного общества охотников. Соответственно развивались и его выступления в печати.
Публиковаться он начал в 1926 г. как зоолог, но уже в 1927 г. стал постоянным автором охотничьих журналов, особенно журнала «Охотник и пушник Сибири» (г. Новосибирск), основанного Е.Н. Пермитиным, с которым В.Н. Скалона связывала хорошая дружба.
Нельзя не подчеркнуть, что с первых же шагов научной деятельности В.Н. Скалона увлекла идея охраны природы. Его статья «Весенние хищники» («Охотник и пушник Сибири, 1927, №5, с. 7.) была посвящена борьбе с браконьерством. В заметке описаны случаи широкого браконьерства в Нарымском крае. В том же 1927 г. он опубликовал статью «Учитель в краеведении» («Просвещение в Сибири», 1927, № 4, с. 53-55), в которой впервые в Сибири была высказана мысль о необходимости вовлечения в охрану природы школьников и роли в этом учителя. Также в статье обоснована важность роли учителя в краеведении, в особенности в познании дикой живой природы. С тех пор вопросы охраны природы неизменно выдвигались им на страницах печати и по мере обострения проблемы захватывали его всё более.
Надо сказать, что при этом В.Н. Скалон, с детства влюблённый в природу, никогда не отказывался от идеи её разумного использования и охрану неизменно рассматривал с точки зрения интересов производства. В то же время он всегда и самым решительным образом восставал против всяких скороспелых и конъюнктурных проектов «борьбы с природой», её «покорения» и «парфосной перестройки», что было так популярно ещё недавно. Он уверен в том, что наша природа так прекрасна и гармонична, так богата и производительна, что мы должны всеми мерами оберегать эту гармонию, столь радостную для каждого патриота, и умело, и бережливо использовать те излишки, которые природа так щедро нам предоставляет. Именно хозяйственное, то есть в меру истинной необходимости, использование даров природы он считает правильным и противопоставляет это «промысловому хаосу», а также псевдонаучному перестраиванию. Своим девизом он избрал выражение К. Маркса и Ф. Энгельса: «Человеческие проекты, не считающиеся с великими законами природы, приносят только несчастья», подчёркнутое В.И. Лениным (В.И. Ленин. Конспект переписки К. Маркса и Ф. Энгельса. 1844—1883 гг. М., 1959, стр. 60—61), и настаивает на нём, резко возражая оторванным от жизни теоретикам.
Научную работу В.Н. Скалон начал на юге Сибири – в районе Новосибирска, Томска, на Алтае, в Саянах. Однако участие в 1927—1928 гг. в экспедициях в Нарымский край и на Таз привлекло его к проблемам Севера. Им он отдал годы и годы труднейшей работы.
Надо сказать, что в те годы только начиналось освоение Севера. Специалистов, научных работников там работали единицы, и в связи с этим невозможно было ограничиваться узкими вопросами, приходилось рассматривать северные проблемы в самом широком плане. Такое положение оказалось отвечающим способностям В.Н. Скалона.
Будучи в равной степени и зоологом, и охотоведом (при кафедре проф. В.А. Хахлова В.Н. Скалон и А.И. Янушевич были первыми в стране аспирантами по охотоведению), он занимался многими вопросами. Занимаясь в основном орнитологией и териологией, он уделял внимание и низшим позвоночным, и насекомым. Как охотовед, он преимущественно уделял внимание вопросам экономики и организации; при этом приходилось обращаться и к оленеводству, и к собаководству, В.Н. Скалон считал, что в деле охоты самое важное — человек, и много времени уделял этнографии. Углубляясь в вопросы охотоведения, он, естественно, не миновал и истории вопроса, в результате чего им было опубликовано много работ по истории Сибири.
Характерно, что в докторской диссертации В.Н. Скалона «Речные бобры Северной Азии» (М., 1951 г.) не столько внимания уделено бобрам как таковым, сколько тому, что связано с их хозяйственным и культурным значением. И в этом смысле замечательны его изыскания о древнем охотничьем хозяйстве на бобра у народов нашей страны, открытие культа бобра и т. п.
Работник производства, В.Н. Скалон поздно стал на путь профессионального учёного, занимаясь наукой лишь попутно. Поздно стал он и на путь педагога высшей школы. Однако со школьных лет вёл он работу с молодёжью, был, между прочим, организатором первого в Новосибирске отряда юных пионеров. Для него характерно стремление выдвигать молодых сотрудников в ряды научных работников и часто он делал это, ставя их имена рядом со своим в печатных работах. Так, например, взяв в препараторы студента А.А. Слудского в 1931 г. на работу в Приангарье, он — опытный орнитолог — включил его, коллектора, в соавторы своих публикаций. Обратных примеров в его биографии мы не находим, хотя он охотно соавторствует со многими товарищами «на паритетных началах».
В период работы в Иркутском сельхозинституте он приступил к подготовке аспирантов, начав это направление в институте. Из числа его учеников более 20 человек защитили кандидатские диссертации, а один из них, С.Б. Помишин, стал уже доктором наук. Систематическая работа со студентами по внедрению стремления к научно-исследовательской деятельности даёт свои плоды, и ученики В.Н. Скалона успешно трудятся на поприще науки в разных концах нашей страны, а также в Монголии. Нелишне заметить, что среди аспирантов В.Н. Скалона, кроме русских, были и буряты, и казахи, уйгур, монгол и т. д.
В 1962 г. В.Н. Скалон был приглашён на должность заведующего кафедрой зоологии Казахского педагогического института им. Абая и работал там до 1968 г. Причиной его перехода было стремление добиться осуществления давней идеи создания в педагогическом институте особого отделения по охране природы, что он считал и считает совершенно необходимым мероприятием. Сформулировав тезисы: «Охрана природы есть, прежде всего, проблема педагогическая» и «Советский человек должен вырастать другом родной природы»,— В.Н. Скалон считает, что именно в стенах пединститутов должна сконцентрироваться подготовка кадров для этого рода практической и научной деятельности.
В Казахстане большую часть сил и внимания В.Н. Скалон посвятил проблеме охраны природы. В частности, там под его руководством были защищены одни из первых в стране диссертации по охране природы А.М. Полтушевым и Л.А. Родовой. Активное участие принимал В.Н. Скалон и в проведении ряда совещаний и конференций по этой проблеме.
В Казахстане В.Н. Скалон не оставлял занятий вопросами охоты. Он сделал всё возможное для создания при местном сельхозинституте отделения охотоведения, но этому не удалось осуществиться. Из комплексных проблем с успехом решался им вопрос об использовании дикой живой природы водоёмов; в частности были начаты работы по акклиматизации диких рисов, что в местных условиях обещает дать блестящие результаты.
Не найдя возможности провести в жизнь основные свои идеи, В.Н. Скалон принял приглашение Иркутского сельскохозяйственного института и вновь вернулся в ряды сотрудников факультета охотоведения.
Будучи членом многих научных обществ — Географического общества СССР с 1924 г., МОИП, пожизненным членом Американского общества маммалиологов с 1928 г. и др., — В.Н. Скалон неоднократно выступал организатором научных и особенно научно-производственных совещаний и конференций. Таким было Якутское республиканское совещание охотоведов 1937 г., конференция охотоведов Тобольского Севера в Ханты-Мансийске в 1940 г., конференция по охране природы в Казахстане и в Иркутске и т. д. Во всех этих случаях делалось всё возможное для привлечения прежде всего молодёжи с периферии.
Прослеживая научно-исследовательскую и производственную деятельность В.Н. Скалона, от её истоков, нельзя не признать, что он обычно выступал пионером и новатором. Так, например, его стационарные экологические исследования грызунов в 1925 и 1932 гг. были первыми этого рода работами в Сибири. Новшеством было комплексное изучение герпетофауны в Кузнецкой степи в 1926 г., когда он применил изучение содержимого желудков рептилий и амфибий. Первым из натуралистов и охотоведов он изучал природу и население верховьев Таза и Пура (1928—1930 гг.). Первым изучал комплекс позвоночных животных и насекомых в Забайкальском очаге чумы (1934—1935 гг.), продолжив эту работу в Монголии в 1943—1944 гг. Это позволило ему, в частности, впервые поставить вопрос о необходимости аналогичных исследований и поисков в Туве и на Южном Алтае, где с тех пор и ведутся необходимые работы.
Он организовал Зоологический отдел Восточно-Сибирского института растений в Иркутске в 1931 г., Зоологический отдел иркутского противочумного института в 1934 г., промыслово-биологическую станцию Всесоюзного арктического института в Якутске в 1936 г., научный отдел Кондо-Совинского заповедника в 1939 г., зоологический музей Монгольского университета им. Чойбалсана в 1945—1947 гг. Однако, наибольшим своим достижением В.Н. Скалон считает создание при Иркутском сельхозинституте отделения, ныне охотоведческого факультета, что стоило ему огромного труда.
Надо сказать, что подготовка охотоведов высшей квалификации началась в Иркутске при университете ещё в 1920-е годы. Затем возник единственный в стране пушно-меховой институт, но просуществовал недолго. По стечению недоразумений он был переведён в Москву, где и был обезличен в зооветеринарном институте. Среди тех, кто всячески боролся против этого ошибочного решения, был и В.Н. Скалон.
Придя в 1947 г. в Иркутский сельхозинститут, он сосредоточил свои силы на восстановлении в Иркутске — центре Сибири — подготовки охотоведов. Будучи убеждённым сторонником взгляда, что охотничье хозяйство есть отрасль сельского хозяйства и ничто иное, а охотовед — специалист сельского хозяйства, В.Н. Скалон соответственно строил свою работу. Встреченное им решительное сопротивление исходило из кругов тех специалистов, которые недопонимали самого значения охотничьего хозяйства для страны, отрицали надобность в охотоведах производственного направления и даже доказывали, что их, как «биологов», надо готовить в университетах. Эти противоречия удалось преодолеть, но не полностью. Выпускников-охотоведов продолжают незакономерно квалифицировать как «биологов», а не как учёных охотоведов — работников сельского хозяйства и само охотоведение продолжают относить к биологическим, а не к сельскохозяйственным наукам, что вовсе незакономерно.
Будучи по преимуществу работником глубокой периферии, имея мало связи с академическими учреждениями и центральными журналами, В.Н. Скалон публиковался главным образом в провинциальных малотиражных изданиях. Многие его работы оставались малоизвестными и труднодоступными. Всего нами учтено 346 названий работ (не считая газетных публикаций). В них много очень интересных фактов, оригинальных мыслей, часто опережавших время, и, без сомнения, каждому молодому охотоведу и сибирскому краеведу очень полезно с ними познакомиться.
По материалам брошюры Гагиной Т.Н. — Печатные работы профессора В.Н. Скалона (аннотированный список). К семидесятилетию со дня рождения и пятидесятилетию научно-исследовательской деятельности. – Иркутск, 1973. 108 с.