90 лет назад гриппа боялись намного больше, чем сейчас. Каждый год с приходом осенне-зимнего сезона большинство новосибирцев начинают готовиться к эпидемии гриппа и прочих ОРЗ и ОРВИ. Кто-то, отдавая дань «моде», ежегодно ставит прививки, кто-то надеется на народную медицину. Есть, правда, отдельные индивидуумы, которые больше полагаются на русский авось. Но в целом ситуация под контролем — особой паники не наблюдается ни в стане врачей, ни в стане пациентов. Грипп стал обыденным явлением, хотя и сегодня от него ещё гибнут люди. А что же было раньше, мы увидим, обратившись к старым газетам (например, 1927 года).

В первых числах февраля 1927 года наш город охватила настоящая паника. Газеты пестрели заголовками: «Грипп приближается к Новосибирску», «Идёт гриппозный циклон»… Ещё свежи были воспоминания о пандемии (или «испанке») 1918 года, когда погибло 20 миллионов человек. Один врач рассказывал, что в Тюмени в две недели слёг целый полк… Смертность составляла 20 процентов.

Медицинские светила приводили сведения о страшных эпидемиях и пандемиях 1782-го, 1837-го, 1889 годов. Например, в 1873-м гриппом, или, как тогда его называли, инфлюэнцей, в Петербурге заболело 40 тысяч человек. Газеты сообщали, что «история знает 17 кругосветных путешествий гриппа. Нынешняя эпидемия (1927 года) является восемнадцатой». Тревогу вселяло и то, что «микроб», вызывающий грипп, ещё не был открыт. Возбудитель гриппа обнаружили лишь в 1933 году английские вирусологи. Гриппом уже болели в Европе, Москве, Ленинграде, на Украине. В Новосибирске эпидемию поджидали к середине марта.

10 февраля 1927 года около ста новосибирских врачей собрались в помещении товарной биржи, чтобы поговорить о гриппе и выработать единый план борьбы. Медики были обеспокоены тем, что «наш город, в отличие от других городов, очень беден госпитальными учреждениями», поэтому предлагали на период эпидемии дополнительно оборудовать помещения 230–300 койками. Как неотложную меру планировали увеличить штат разъездных врачей, чтобы они могли обслуживать больных на дому.

Но на первом месте должна была быть профилактика, считали новосибирские медики. Они предлагали убрать из обращения общие кружки на вокзалах и в других общественных местах, заменив их одноразовыми бумажными кульками. В столовых рекомендовалось кипятить посуду, «которая могла служить самым главным источником заразы». Каждый должен был полоскать рот несколько раз в день дезинфицирующими средствами: бертолетовой солью, борной кислотой, марганцовым калием.

Регулярными (каждую неделю) стали совещания в окрздраве. На первое время решили ограничиться 100–150 койками для гриппозных больных. На это дело было выделено около 48 тысяч рублей. По плану, если нагрянет эпидемия, в госпитали хотели превратить некоторые школьные здания. Работу театров и кино планировали сразу же прекратить санитарно-эпидемиологическим отделом с разрешения горсовета… Посещать общественные места после болезни можно было только с разрешения лечащего врача. Всем учреждениям, организациям и отдельным лицам рекомендовалось отменить рукопожатия. А продавцы хлеба в кооперативных лавках не должны были сами получать плату, «ибо деньги являются способом передачи болезни». «Паника неуместна, — советовали в горсовете горожанам. — Нужно готовиться, чтобы грипп не застал нас врасплох». И город готовился и ждал…

Ждали неделю, вторую, третью… Но если чего-то сильно ждёшь, поневоле начинаешь в это верить. Новосибирцы, «заболевшие лёгкой формой инфлюэнцы», стали активно атаковать поликлиники. Они решили, что уже заболели эпидемическим гриппом. Центральной амбулатории даже пришлось увеличить штат врачей. Пресса сообщала, что в городе началась настоящая «гриппомания». «Мнимобольных» становилось всё больше и больше. В назидание даже напечатали «Китайскую сказочку о холере».

«Измученные холерой люди стали жаловаться Будде:
— Очень уж много болезнь уносит жертв: и старых, и малых.
Призвал тогда Будда к себе Холеру и стал ей выговаривать:
— Я тебе разрешил из сотни брать одного, а ты берёшь десять. За такое неповиновение я больше не позволю тебе возвращаться на Землю.
— Великий Будда, — отвечала ему Холера, — я беру столько, сколько ты разрешил: из сотни одного.
— А почему же умирают десять?
— В этом не моя вина. Они умирают не от холеры, а от страха перед холерой».

Нечто подобное происходило и в Новосибирске: многие готовы были умереть от одного слова «грипп». Его называли «злокачественным». Из Ойротии получили телеграмму: внезапно за один день гриппом заболели около ста человек. На ликвидацию эпидемии просили у Сибздрава две тысячи рублей. Однако в столице Сибири сильно засомневались: грипп ли это? Ведь в прилегающих областях гриппа нигде не наблюдалось. А может, денег пожалели…

Наступил март, а эпидемического гриппа в Сибири всё не было. Болели, можно сказать, единицы: в Камне — 22 человека, в Бийске — 94, в Томске — 124, в Новосибирске — 126, в Иркутске — чуть больше — 216. Тяжёлых заболеваний насчитывалось меньше одного процента. Мало-помалу новосибирцы начали успокаиваться. На всякий случай при четвёртой заразной больнице окрздрав «развернул» 15 коек для гриппозных больных. Однако ни одна из них не была занята. Да и вести из Центральной России и Европы приходили всё больше утешительные. «В Германии грипп незлокачественный. В Бельгии, Испании — лёгкий. Во Франции, Англии — несколько тяжелее». На Украине думали, что заболеют десятки тысяч человек, а подхватили инфекцию в 33 городах за неделю 3659 горожан. «Умерло всего шесть человек«. В результате сделали вывод: «По-видимому, никаких оснований для паники нет».

Я хочу тебя! Хочу вскружить тебе голову, затащить тебя в постель, хочу, чтобы тебе было жарко, хочу, чтобы ты потела, чтобы ты стонала целую неделю. С нетерпением жду встречи с тобой! ТВОЙ ГРИПП